Александр Маркьянов - Зло именем твоим [СИ]
Небольшой караван из трех бронетранспортеров, кустарно усиленного броней Урала со спаренным ДШК в кузове и двух Тойот с ДШК остановился на обочине у самого городка Шарман на пакистанской территории. Несколько минут назад они прошли никем не охраняемую границу и теперь достигли места. Рынок — на самой окраине города, скопище автомобилей и морских контейнеров, перегруженное товаром. Когда то давно это был обычный маленький городок, ничем не примечательный, тут просто останавливались караваны с товарами, чтобы караванщики могли перекусить, потом в соседнюю страну пришли шурави и этот город вырос вдвое населением, за счет беженцев, здесь открылись вербовочные пункты всех партий "Альянса семи", здесь же, на окраине в чистом поле вырос большой базар из старых морских контейнеров — порт то был совсем недалеко. Потом на какое то время, на два-три года — рынок этот увял, но теперь снова воспрянул, не в последнюю очередь благодаря усилиям его, Алима Шарифа, майора межведомственной разведки Пакистана.
За все прошедшее время Алим Шариф разочаровался в коммунизме и в том, что он несет — он стал приверженцем теории жесткого порядка, и порядок этот должна была поддерживать армия. Он сильно пожалел о том, что выдал мятеж Таная, правильно тогда поступил рафик Шах Наваз, надо было взять Кабул и всех повесить. Вот Пакистан — как только Бхутто начал разводить демократию — его взяли и повесили, и в стране порядок. А разве людям нужно что-то кроме порядка, разве им интересна правота тех, кто грызется в Кабуле за власть, как беспородные дворняги грызутся за брошенную в пыль кость? Разве им интересно это, когда в стране упадок и хаос, разве важно — кто тогда прав? Нет, людям просто нужен порядок, и армия должна его обеспечивать. Вот и все.
Сначала к нему присматривались. Не доверяли, задвигали. Только с прошлого года, как пошли деньги, реально большие деньги откараванного пути — его признали, потому что каждый хочет кушать и неважно, кто поставит перед тобой тарелку с ароматным, дымящимся пловом.
Майор Шариф спрыгнул на обочину, держа руки на автомате, повешенном на груди — раньше так не спрыгнешь, везде мины, огляделся. Базар жил собственной жизнью, покупатели покупали, торговцы торговали, обманывали как могли — но уже стояли у контейнеров нагруженные добром машины, и уже бежали к Уралу торговцы — записываться в караван. Платили всем — русскими рублями, иранскими туманами, пакистанскими рупиями, в последнее время — много китайскими юанями. В Афганистане не было валюты, новое правительство не выпустило своих денег, их элементарно было не на что напечатать, в ходу были старые деньги, от королевских до коммунистических — но здесь их не принимали. Любые нормальные деньги нормальной страны — с удовольствием, но только не эти.
— Алиджон! — не оборачиваясь, позвал Шариф
От Тойоты к нему подбежал человек, рафик, бывший майор, учился в Союзе. Один из немногих, кто хорошо знает грамоту и языки.
— Сегодня по три восемьсот за маленькую машину, по пять с половиной за большую. Пусть выстраиваются заранее, чтобы не ждать как прошлый раз. Кто не успеет — уйдем без него. До четырнадцати ноль-ноль все свободны, только посты выставьте.
— Кха, рафик джагран[24].
Конвойщики — тоже закупали товар, небольшой, поценнее, обычно аппаратуру, чтобы немного подзаработать. Алим Шариф делал вид, что не замечал этого. Он сам ничего не закупал — вместо этого он пошел в то место, где когда то давно была вербовочная контора Хекматьяра. Сейчас там было что-то вроде харчевни, недорогой — а он был голоден. Сам не зная почему, он всегда заходил пообедать в это место.
Заказал он как всегда плов и лаваш с мясом, дорогие, очень дорогие блюда, в детстве они совсем не видели мяса, потом пришли шурави и мясо появилось, но его было немного. Теперь он был караванщиком и одновременно пакистанским разведчиком и мог кушать мясо хоть каждый день. Чтобы запить, он попросил бутылку обычной кока-колы. Все здесь было привычно — низкий потолок, мухи, заунывная мелодия из дешевого магнитофона — и когда ему принесли заказанное, с аппетитом принялся за еду. Ложкой, он всегда ел ложкой, носил ее с собой — приучили шурави, которые не ели руками.
Так как он сидел спиной к стене и лицом ко входу — то и нового посетителя он заметил сразу. Посетитель был одет в недорогой, синий с белым китайский спортивный костюм — дешевые китайские вещи здесь носили все больше и больше людей, у него не было ни оружия ни рации, ничего — только небольшая сумка. Ходить так по городу было опасно — могли ограбить и убить.
Это был бригадир Фахим.
Бригадир Фахим, ставший одним из руководителей пакистанской разведки, был тем кто "открыл" Алима Шарифа, и поэтому благоволил ему. Только поэтому его направили на станцию в Кандагар, в один из приоритетных для ИСИ городов, и направили оперативным, а не техническим работником. Алим догадывался что бригадир Фахим был основным адресатом заработанных им денег в Равалпинди.
Бригадир Фахим подошел к нему, присел.
— Разрешите?
В ответ Алим крикнул
— Эй, бача! Принеси моему другу то же что и мне!
Бача — афганский пацан, из беженцев, уже новое поколение, афганцы не знающие Афганистана, родины, родившееся здесь и как то устроившееся — понесся на кухню. Официальным владельцем этой харчевни конечно же был пакистанец, афганцам за редким исключением оставалась роль наемных работников или рабов, даже такие харчевни открывали на имя пакистанцев.
— Рад тебя видеть, Алим — сказал негромко бригадир
— И я рад вас видеть…
— Называй меня только по имени — мгновенно предупредил бригадир — мы только старые друзья, меня зовут Ага.
— И я рад тебя видеть, Ага…
Генерал зачем то оглянулся по сторонам.
— Тобой довольны. Ты хорошо работаешь.
— Слава Аллаху.
Бригадир поморщился
— Не надо. Какой Аллах? Аллах на небе, а мы здесь, на земле и нам надо кормить себя и свои семьи. Есть мнение присвоить тебе досрочно полковника и перебросить в Исламабад.
— Мне два месяца назад присвоили звание майора.
— Для хороших людей не жалко. А хочешь — через год будешь начальником станции, если не хочешь в Исламабад?
Принесли еду, бригадир принялся с аппетитом есть
— Вкусно… — пробормотал он с набитым распаренным рисом ртом — давно такого не ел. Простая еда — она самая вкусная. Так как?
— Нет — отрицательно покачал головой майор
— Но почему?
— Меня устраивает то, что я делаю здесь. Меня устраивает служить, когда то я дослужусь до подполковника, а потом и до полковника. Я не хочу в кресло своего начальника, которое я не заслужил, это плохо.
Бригадир продолжал есть. В молчании…
— Странный ты человек, Алим… — сказал он, когда съел свою порцию и обтер ложку куском лепешки — я не знаю ни одного человека кроме тебя, который не согласился бы на то, что я тебе предложил. А ты — отказался.
— Я такой, какой я есть, Ага.
— Хорошо. Тогда окажи одну услугу. Мне. Можешь?
— Могу.
— Тогда доедай. Поговорим по дороге.
— Ты знаешь этого человека?
Они шли по улице, неспешно шли, направляясь к базару. Алим смотрел на фотографию, фотография была плохая.
— Нет.
На фотографии был человек в форме генерала пакистанской армии, Алим его и в самом деле не знал.
— Это Насралла Бабар, генерал-полковник. Министр внутренних дел. Этот человек пуштун. А ты сам…
— Я тоже пуштун. Но не каждый пуштун — мне брат.
— Хорошо что ты это понимаешь. Предают только свои. Этот человек отправил караван, восемь дней назад.
— Какой караван?
— Тридцать большегрузных машин. Мерседесы.
— Такого каравана не было.
— Просто Бабар решил, что нам совсем ни к чему знать о караване. И делиться — тоже ни к чему. Этот караван шел без нас.
— И? Его ограбили?
— А сам как думаешь?
— Где? — вопросом на вопрос ответил Алим
— В районе Тулькалач
— Зеленка…
Она самая. Страшная кандагарская зеленка, каждая сотня метров которой отмечена рытвинами от фугасов и остовами сгоревшей советской техники. Теперь эта зеленка жила исключительно грабежом.
— Но получается, мы не отвечаем за этот груз.
— Не отвечаем. Но это шанс, который надо использовать. Генерал Бабар отправлял груз не сам. Его отправляли уважаемые люди, а бригадир дал гарантию, что груз дойдет до места назначения. Он проплатил сколько надо всем по пути следования. Оказалось, что этого недостаточно.
— Всем не заплатишь.
— Это верно. Если мы вызволим груз и вернем его уважаемым людям, они сделают правильные выводы. Выводы о том, кому следует платить в Афганистане, если хочешь, чтобы твой груз дошел до места цел и невредим. И выводы о том, что связи генерала Бабара с пуштунами, о которых он рассказывает всем, кто пожелает его слушать — не стоят хорошего плевка. Как думаешь, это будут благоприятные для нас выводы?
